Кто виноват, что очередной школьник взял в руки оружие? Этим вопросом задался клинический психолог Питер Лангман, который проанализировал записи в блогах и дневниках, свидетельства одноклассников и учителей о школьных стрелках. В октябре в издательстве БОМБОРА выходит его книга «Почему дети убивают. Что происходит в голове у школьного стрелка».
С разрешения издательства мы публикуем отрывки из книги.
«Хотя здесь я предлагаю свои мысли, выводы и размышления, не существует простого объяснения школьных стрелков или формулы предсказания, кто станет массовым убийцей. В конце книги не будет ничего вроде А + Б + В = Школьный cтрелок. Тема слишком сложная, а мы еще многого не знаем. И все же я верю, что эта книга прольет свет на явление, которое, несмотря на освещение в СМИ, остается загадкой. Надеюсь, что, углубляя свое понимание школьных стрелков, мы сможем лучше распознавать тревожные сигналы, вовремя вмешаться и спасти человеческие жизни».
«Популярный журналистский взгляд на школьных стрелков в том, что они одиночки — этот статус считается способствующим фактором в бойне. Но это не так. Тогда как в депрессии находились 9 из 10 стрелков, которых мы обсуждаем, одиночкой являлся только 1 из 10. У всех остальных были друзья и знакомые, вместе с кем они участвовали в различной социальной активности. Вместе гуляли, болтали по телефону, играли в видеоигры, хулиганили, играли в спортивных командах с друзьями и так далее. Может, они не имели того социального успеха, о котором мечтали, особенно с девушками, но одиночками их не назвать.
Прекрасный пример того, как может дезинформировать репортаж, — случай Эрика Харриса и Дилана Клиболда, на кого часто вешали ярлык одиночек, несмотря на все доказательства обратного. Прежде всего они не могли быть одиночками уже потому, что были лучшими друзьями. Даже если бы у них не было больше никого, у них оставались они сами. Но у них все-таки имелись друзья — и много. В их социальную активность входили боулинг, пейнтбол, фэнтези-бейсбол*, «Подземелья и Драконы», видеоигры, местная футбольная команда, работа в пиццерии с близкими друзьями, съемка кино с одноклассниками, бильярд, кино, вечеринки и многое другое. С друзьями они напивались, ездили пострелять в горы и вместе участвовали в криминальной деятельности».
«Изо всех причин школьной стрельбы больше всего внимания уделяется буллингу — травле. Если верить новостям, школьные стрелки — жертвы издевательств, которые хотят отомстить за жестокое обращение. Вполне понятно, почему люди в это верят. Мы легко понимаем и отождествляем себя с обидой и желанием возмездия. Если ученик нападает на одноклассников, логично подумать, что его до этого довели. Однако в действительности и это не так. Ситуация куда сложнее».
«Трудно согласиться с тем, что беспорядочные нападения совершаются в ответ на издевательства, потому что злоумышленники редко убивали тех, кто их мучил. Если и выбирались конкретные жертвы, то гораздо чаще ими были девушки, отвергнувшие стрелка, чем хулиганы, которые его били. Однако чаще всего стрелки открывали огонь по толпе, не целясь в кого-то конкретного. Как же нападение может быть местью за издевательства, если стрелки, как правило, убивали случайных людей?»
«Одна из проблем выделения травли среди причин школьной стрельбы в том, что стрелков никто не травил. Напротив, в некоторых случаях стрелки сами являлись агрессорами. Например, Кип Кинкл и Эндрю Голден издевались над сверстниками. Они были источником угроз и оскорблений, а не жертвами. Их считали страшными и опасными подростками, с которыми лучше не связываться».
«Это может показаться очевидным, но проговорить нужно: школьные стрелки — это люди с проблемами. Не обычные дети, кого довели травлей до мести. Не обычные дети, переигравшие в стрелялки. Не обычные дети, которые просто хотели прославиться. Это в принципе не обычные дети. А дети с серьезными психологическими проблемами. Этот факт в сообщениях о школьных стрелках часто упускали или минимизировали».
Бездетная девочка с детьми
«Многие думают, что все школьные стрелки — мужчины. Это так — в зависимости от определения школьного стрелка. В 1979 году 16-летняя Бренда Спенсер открыла огонь по начальной школе на другой стороне улицы от ее дома. Однако это можно и не считать школьной стрельбой. Бренда не ходила в эту школу; похоже, та просто подвернулась как удобная мишень. Живи она напротив ресторана или детской площадки, стреляла бы по ним. Я не нашел доказательств, что она знала кого-то из жертв или стреляла по кому-то специально. Она совершила нападение на школу, но оно отличалось от беспорядочной школьной стрельбы, которая обсуждается в этой книге.
В 2001 году девочка из Уильямспорта, штат Пенсильвания, пришла в школу с оружием. Она выстрелила и ранила одноклассницу. Это тоже не беспорядочная школьная стрельба, как я ее определяю. Нападение было не беспорядочным, а нацеленным на конкретную девочку, с которой у преступницы давно шла вражда.
Исследование, почему убийства и другие акты насилия в подавляющей массе совершают мужчины, не входит в задачи этой книги. Здесь надо учитывать многочисленные факторы, в том числе биологию, разницу воспитания разных полов, влияние сверстников и взаимоотношение маскулинности и силы.
Наша культура переполнена изображениями насилия, укрепляющего статус мужчины. У женщин такого нет. И все же женщины не застрахованы от совершения актов насилия, и я обследовал потенциального школьного стрелка-девочку. Чему мы можем у нее научиться? Похожа ли она на мальчиков, которых мы изучили?
Шализе было 14, жила она в пригороде Вашингтона. Ее отправили в больницу из-за плана зарезать родителей, убить людей в школе и покончить с собой. Об этом плане она рассказала подруге, а та передала все школьному психологу. Во время обыска ее спальни родители нашли большой охотничий нож. Опасность была тем выше, что у Шализы имелась охотничья лицензия и она умела пользоваться оружием. Его дома у семьи хранилось много. От оружия избавились, когда поведение Шализы стало хуже, — от всего, кроме пистолета, который никак не могли найти. Когда отец осмотрел весь дом, он обнаружил пропавший пистолет под матрасом в спальне дочери. С ножом и пистолетом она была близка к исполнению своего плана.